УЧИТЕЛЯ
Меня зовут Икрам Рафиков, я родился в городе Шымкент в 1971 году.
Мой отец был художником, около 30 лет он проработал в драматическом театре бутафором и декоратором, и еще 30 лет — в Художественном фонде. В нашем доме часто гостили художники, и я рос в творческой атмосфере.
Отец оказал на меня большое влияние. Когда я еще учился в школе, он спрашивал меня, кем я хочу стать, когда стану взрослым. Я отвечал по-разному: то фотографом, то врачом, то еще кем-то. А после окончания школы папа предложил познакомить меня со своим другом из Художественного фонда, который занимается ювелирной техникой, чтобы я тоже научился этому ремеслу. Так Наурузбаев Абдулла Калманович стал моим учителем. Ювелирным искусством он любил заниматься в свободное время, а вообще он был художником в широком смысле: в фонде они делали мозаику, резьбу по дереву, чеканку — в общем, все, что было нужно для оформления города.
Абдулла Калманович познакомил меня с разными ювелирными техниками, показывал книги. Мне было очень интересно, я проводил в фонде очень много времени, сидел в художественном кабинете и занимался пайкой и другими мелкими ювелирными делами. Постепенно я втянулся, и это стало для меня толчком к выбору будущей профессии.
Около 10 лет я работал в драматическом театре имени Шанина. Мы ставили много разных «Кыз Жибек», «Айман-Шолпан» и другие. Должность у меня была бутафор, а главный художник театра, зная, что я ювелир, всегда давал мне хорошую работу. Я не делал реквизит вроде тарелок, ложек или стульев. Вместо этого мне поручали делать украшения и оружие: сабли, мечи и шлемы.
ТЕХНИКА
Сначала мы в основном работали с медью, делали популярные тогда браслеты из меди и латуни. Даже из алюминия пробовали что-то делать. Мы много работали с мельхиором, это светлый сплав, очень похожий на серебро. Позже стали использовать камни, дерево. Сейчас я чаще всего работаю с серебром.
В принципе, если ты умеешь что-то придумывать и умеешь что-то делать, материал почти не имеет значения. Конечно, у каждого металла есть свои тонкости, но все это можно освоить. А главное в профессии художника-ювелира — поймать какую-то идею, остановить эту идею, нанести будущее изделие хотя бы как набросок на бумагу, примерно представить, как его изготовить, и только потом — из какого материала. А дальше — дело техники.
У каждого мастера есть свои любимые техники, любимый стиль. Кто-то, например, работает с эмалью, и у него получаются очень красочные изделия, это очень красиво и сейчас особенно востребовано — как живопись по серебру.
А традиционно казахские украшения были, как правило, более монументальные и монохромные: черненый фон и цвет серебра — как графика или гризайль.
Я часто слышу, читаю где-то, будто какой-то камень приносит удачу или влияет на здоровье. Или что камни нужно выбирать в зависимости от своего знака зодиака. Я в такое не верю, мне кажется, что это рекламные уловки. Я считаю, что если камень тебе нравится, то это твой камень — независимо от гороскопа. Но я верю, что каждое украшение излучает энергию и настрой, которые мастер вкладывал во время работы. То есть ты вкладываешь душу в изделие, и если кому-то понравится именно это кольцо или именно это колье, возможно, это потому, что вы с этим человеком на одной волне.
Когда ко мне обращаются начинающие мастера, я всегда готов ответить, подсказать. Если действительно есть желание, то профессию ювелира можно освоить. Но если у человека есть желание за пару месяцев чему-то научиться и сразу заработать большие деньги, то эта профессия не для этого. Это дело более основательное. Я могу научить, но на это может уйти год, а то и два, три.
ВДОХНОВЕНИЕ
Когда я начинал, первым источником вдохновения были, конечно, книги: «Казахское ювелирное искусство», «Украшения народов Средней Азии и Казахстана» — большие иллюстрированные издания, еще с советских времен. Рассматриваешь их, воодушевляешься: какие мастера были! Еще у меня есть книга «Древнее золото Казахстана», она про Золотого человека. Когда его обнаружили, нашли ведь не только костюм, но и разные другие золотые предметы: там были и пояса, и диадемы, и украшения — вот они мне особенно нравились.
Наш областной краеведческий музей тоже многое мне дал: интересно было смотреть на старинные украшения 18-19 века, да и на более поздние артефакты.
Позже, когда я уже всерьез стал заниматься ювелирным делом, благодаря Союзу ремесленников и его председателю Айжан Беккуловой, я стал бывать в других городах и странах. У нас есть головной республиканский конкурс среди ремесленников — «Шебер». Ежегодно победители отправляются в новую страну. Я стал победителем в 2013 году. В тот год мы поехали всей группой в Непал. В Непале очень развиты и ювелирное искусство, и резьба по дереву, и многие другие типы ремесла и искусства. Мы встречались с мастерами, были у них дома, посетили выставку ремесел стран Восточной Азии. Много общались, мастера показывали нам свои работы, мы им — свои.
Также я участвовал в фестивале ремесленников в Стамбуле. Это было грандиозно: лучшие мастера из 70 стран мира!
В прошлом году мы группой из 8 ювелиров и 2 мастериц по одежде, во главе с Айжан Беккуловой посетили Вашингтон. По приглашению Смитсоновского музея мы выставляли предметы казахского ювелирного искусство и одежду из войлока. К этой поездке мы готовились почти год и, как мне кажется, очень достойно показали наше искусство.
Подобные путешествия, участие в конкурсах и фестивалях очень полезны для каждого мастера, ведь они помогают расширить кругозор. Когда человек выходит за пределы своей мастерской, в мир, когда видит других мастеров: как они работают, их стиль — у него развивается фантазия, включаются все нейронные связи, появляются новые идеи.
Это такой большой заряд энергии и вдохновения.
Кроме того, выставки или фестивали дают возможность пообщаться с людьми, которые потенциально будут носить твои изделия… Ведь мы, ювелиры, создаем не вещи, которые вешаются на стену, а то, что будет носить человек. Поэтому когда общаешься с людьми, узнаешь их предпочтения и много чего для себя отмечаешь.
Раньше я создавал украшения, отталкиваясь от увиденного в музеях. Позже, с ростом профессионализма, я научился в точности повторять музейные экспонаты, а также делать вещи по мотивам казахских или, например, туркменских украшений. Сейчас я могу создать и что-то свое, авторское, современное. Так и в других ремеслах: можно делать классику, можно — что-то современное, но по мотивам традиционных изделий, а можно свое, авторское — в таких работах мастер может выразить свои мысли так, как он хочет.
ТРАДИЦИИ
Однажды в Алматы приезжала ювелир из Германии Мартина Демпф, она прочитала для нас лекцию на тему «Современные тенденции в ювелирном искусстве». Во время лекции она говорила о том, что сейчас на Западе существует тенденция на упрощение, минимализм. Меняется как форма ювелирных украшений, так и материалы: иногда их мастера делают вещи даже из бумаги.
Также она рассказывала о ювелирном искусстве Азии и Африки и посетовала на то, что, к сожалению, некоторые народы утрачивают свои ювелирные традиции. Эта проблема есть и у нас: сейчас не принято носить национальные украшения в повседневной жизни. Почему-то считается, что если ты надеваешь национальные серьги, то ты обязательно должен надеть национальную одежду, а это происходит только по праздникам, то есть на Наурыз или на свадьбу — и всё. По-моему, это слишком консервативно. Поэтому я говорю своим клиентам: почему бы не сочетать национальные украшения с повседневным или строгим костюмом, юбкой? Кто вам что скажет?
В разных регионах Казахстана есть свой стиль украшений: Северный Казахстан, Южный, Западный, Восточный и Центральный — все отличаются по дизайну и эстетике. Например, украшения Северного Казахстана более близки к России и Татарстану, перекликаются узоры, вставки, техника. В Восточном чувствуется влияние Алтая и Китая. Юг — ближе к Узбекистану: здесь совсем другая цветовая гамма. И есть Западный Казахстан. Уже несколько лет я работаю именно в этом направлении.
Для ювелирного искусства Западного Казахстана традиционны изделия из серебряной зерни. Зернь выкладывается из маленьких шариков. Зернь бывает натуральная, то есть из настоящих маленьких шариков выкладывается узор. А бывает ложная зернь — когда с помощью штампа или ударом молотка выбиваются маленькие треугольники с нанесенными на них полушариками.
Сегодня многие мастера работают с ложной зернью: во-первых, это легче, во-вторых, востребовано, ведь техника сказывается на цене изделия и на времени, которое ты затрачиваешь на работу.
Я работаю только с натуральной зернью. Просто я хочу, чтобы кто-то все-таки работал с натуральной зернью, потому что эта традиция может исчезнуть.
В действительности, многие секреты уже потеряны. Иногда смотришь на украшения, сделанные нашими мастерами 100, 200 лет назад из мельчайших зерен, и поражаешься: как же они их паяли? Сейчас, в век интернета и с наличием различных станков, мы все еще не можем повторить эти старинные работы. Мы даже не знаем, как они их делали: эти секреты навсегда утрачены.
Я очень надеюсь, что, может быть, то, что я сейчас делаю, над чем работаю, будет моим вкладом в возрождение древних техник и традиций.
